Врач-онколог рассказала о работе в вологодском моногоспитале, куда ее отправили работать ординатором

Проработав 2 месяца в моногоспителе, врач рассказала многое о тяжелой работе. О том, как кожа на пальцах лопается до крови из-за парникового эффекта в трех перчатках, о низкой самооценке в первые дни, о жизни в приемном отделении и грязном туалете, и, конечно, о полученном опыте и о пациентах.

«В первые дни было сложно. Не из-за условий, а из-за большого потока пациентов с совершенно разными сопутствующими патологиями, — рассказала врач. — В онкологии в день поступало максимум 3 плановых пациента обследованных с ног до головы. Здесь же на мне в дневную смену 30–40 человек, а в вечернюю и ночную, когда остаюсь одна — больше сотни. И конечно, все с самыми разными болезнями, которые обостряются во время вирусного заболевания. Но спустя неделю сама собой выработалась схема наиболее быстрого обхода палат и заполнения историй. Признаюсь, в самом начале я вообще не понимала что происходит. Моя самооценка в первую неделю находилась на уровне плинтуса, я считала себя самым глупым доктором во вселенной. Но умение быстро находить информацию и пара вечеров за знакомыми учебниками сделали свое дело. Очень помогли опытные медсестры».

— Я считаю, что такие решения должны быть абсолютно добровольными, — написала врач на своей странице в Instagram*. — Должен работать пряник, а не кнут. К сожалению, подход пряника в нашем здравоохранении — большая редкость.

«Смена в Красной зоне моногоспиталя длится 6 часов. Это время реально обойтись без еды и туалета. Желающие могут надевать подгузники. В костюме я ощущаю себя вполне комфортно — не жарко, периодически даже мерзну. Дышать тяжеловато, только когда бегаешь с этажа на этаж. Маску я подобрала ту, которая минимально натирает лицо. После каждой смены нужно обязательно принимать душ — сохнут волосы. А кожа на пальцах лопается до крови, видимо, из-за парникового эффекта в трех перчатках».

С начала ноября врач жила в самой больнице, где дневной стационар переоборудовали для проживания приезжих сотрудников. Там шумно, дверь не запирается на ключ и не очень чистый туалет.

«В конце ноября меня перевели из отделения в приемный покой. Я все также остаюсь дежурным врачом, но функций прибавилось. Теперь я первый врач, который контактирует с пациентом и назначает лечение. Помимо этого в мои обязанности входит встречать машины скорой помощи, проводить первичный осмотр пациента и решать, нуждается ли человек в госпитализации. Самым сложным для меня оказался период, когда мест в моногоспитале не было. Скорая привозит пациента, которому плохо, который задыхается, а я не могу его принять просто потому, что нет мест. К счастью, такой период был лишь один раз.

Пациенты поступают самые разные, в том числе и с достаточно тяжелой сопутствующей патологией. В плановой онкологии все спокойно, редко случаются экстренные случаи, и всегда рядом есть терапевт, реаниматолог, опытные врачи-хирурги, развернутая операционная. Здесь же, когда уходят лечащие врачи, за все отвечает дежурный врач, т.е. я. Зато я научилась переливать кровь, определять степень ишемии нижних конечностей при остром тромбозе и лечить возникший срыв сердечного ритма. Теперь, спустя месяц могу сказать — я думала, все будет гораздо хуже».

По рассказу врача, подавляющее большинство пациентов выздоравливают в течение двух недель. Процесс восстановления у кого-то проходит быстро и гладко, а у кого-то в легких остаются изменения на всю жизнь.

«Конец декабря. Подходит к концу второй месяц моей работы в Красной зоне. Здесь все иначе, чем в плановой онкологии: стабильный пациент может за считанные минуты резко ухудшиться, и его дальнейшая судьба зависит от действий дежурного врача. Накопилась усталость. Особенно она ощущается после 3–4 ночных смен подряд. После таких смен мой организм не хочет спать, не хочет есть, такое ощущение, что тело просто забыло про элементарные потребности и готовится умирать. Приходится есть насильно и пить снотворное. Режим сбит. На смене очень устаешь находится в маске и очках — все запотевает и жмет. Даже когда ночью возникает возможность вздремнуть, в маске это сделать очень сложно, поэтому я перестала даже пытаться. Конечно, я буду работать в новогоднюю ночь. Для медработников это не редкость, но в моей жизни это будет первый праздник вне дома».

Илья Максимов

*Организация запрещена на территории РФ